Развалины есть праздник кислорода
 и времени. Новейший Архимед
 прибавить мог бы к старому закону,
 что тело, помещ?нное в пространство,
 пространством вытесняется.
 Вода
 дробит в зерцале пасмурном руины
 Дворца Курфюрста; и, небось, теперь
 пророчествам реки он больше внемлет,
 чем в те самоуверенные дни,
 когда курфюрст его отгрохал.
 Кто-то
 среди развалин бродит, вороша
 листву запрошлогоднюю. То -- ветер,
 как блудный сын, вернулся в отчий дом
 и сразу получил все письма.