Нет, мы не стали глуше или старше,
 мы говорим слова свои, как прежде,
 и наши пиджаки темны все так же,
 и нас не любят женщины все те же.

 И мы опять играем временами
 в больших амфитеатрах одиночеств,
 и те же фонари горят над нами,
 как восклицательные знаки ночи.

 Живем прошедшим, словно настоящим,
 на будущее время не похожим,
 опять не спим и забываем спящих,
 и так же дело делаем все то же.

 Храни, о юмор, юношей веселых
 в сплошных круговоротах тьмы и света
 великими для славы и позора
 и добрыми -- для суетности века.